Кого бы мы ни увидели в бою на
экране, невольно сравниваем его с Брюсом Ли. Он стал одним из немногих
гигантов этого бизнеса. Как и горстка других, Брюс Ли стал больше в
смерти, чем был в жизни. Джеймс Дин представляет неугомонность и мятеж
молодежи. Мерилин Монро - богиня Голливуда. Несмотря ни на что, Элвис
Пресли всегда будет королем рок-н-ролла. Джон Леннон олицетворяет
оптимизм шестидесятых. Все они стали и фантастическими образами, и
символами идеала. Хотя большинству людей Брюс Ли известен как
непобедимый боец кино, многие также признают, что это самая важная
фигура в современных боевых искусствах.
В реальной жизни из
лучших мастеров боевых искусств не всегда получаются лучшие киноактеры
боевых искусств. Никто не сомневается в бойцовских способностях Майка
Стоуна и Джо Льюиса, однако их карьеры в кино угасли настолько же
быстро, как и начались. Как бойцы, ни Ван Дамм, ни Джеки Чан им не
ровня. Однако благодаря тому, что они удачно работают на экране, эти
двое последних стали двумя из лучших звезд боевых искусств Востока и
Запада.
Хотя Брюс Ли часто говорил, что игра в кино - это его
карьера, а боевые искусства - его настоящая любовь, в короткие моменты
триумфа он находил гармонию между своей мечтой и своей профессией, и
они совпадали.
Брюс Ли был уникален как кинобоец, потому что он
был настоящим. Джон Уэйн был большими медленным; он побеждал в боях,
потому что он был «хорошим парнем» по сценарию. Чарлтон Хестон ездил на
колеснице на фоне малоубедительного заднего плана. Подвиги и хитрые
приспособления из фильмов Бонда были чисто развлекательной, школьной
забавой. Но видеть Брюса Ли на экране - это видеть человеческое тело,
доведенное до уровня высших способностей с помощью сочетания почти
сверхъестественного таланта и целой жизни тяжелой работы. Так же, как
когда видишь блестящий гол Пеле или слышишь стремительное соло на
гитаре Джимми Хендрикса. Человеческое воображение не нужно «пленять»,
когда то, что оно наблюдает, реально.
У Брюса Ли были такие
способности и присутствие на экране, какими за всю историю были одарены
лишь горстка других актеров. Но он попал в ловушку своего собственного
успеха и своего неудержимого стремления быть тем, кем его хотели видеть
все. Нет ни малейшего сомнения, что стрессы международной славы глубоко
влияли на Брюса. Достигнув почти всего, что он намеревался сделать, он
столкнулся с вопросом - а что ему делать дальше.
Как «Ли»
сказал Лонгстриту, нельзя просто двигаться ради движения; оно должно
быть связано с чем-то. Брюс считал, что неправильно просто желать, не
действуя на основе этого желания; однако он вместе с тем считал, что
неправильно действовать без ясного намерения. Он правильно угадал, что
фильмы кунг-фу будут привлекать массовый интерес только несколько лет.
Он осознавал, что излишнее количество философии в его фильмах не будет
привлекать основную массу поклонников. Он также начал подозревать, что
у него может не получиться сохранять необходимый уровень физического
исполнения ролей. Однако он не мог сопротивляться порыву продвигаться
дальше. Он отказывался отступить, отдохнуть и перезарядиться. Были и
другие неотложные решения о направлении карьеры. Будет ли он играть
роли вне боевых искусств? Будет ли он рассматривать роли, в которых
выявлялась какая-то уязвимость или отрицались его атлетические
способности? Какая трудная задача ему нужна - работать со сценариями и
актерами лучшего качества, быть режиссером или играть не-бойцовские
драматические роли? Может ли в таких ролях оказаться, что игра слишком
«нереалистична» для западных аудиторий?
Брэндон Ли считал, что его отец справился бы с этими трудными задачами:
Когда я вижу его фильмы, я
вижу, что он играл искренне. Он выражал то, что действительно
чувствовал, не больше и не меньше. Я помню, что, когда он снимался, он
никогда не переигрывал, чтобы произвести впечатление, он не допускал
фальши. Он был очень интенсивным человеком и именно поэтому делал
только то, что, по его мнению, он должен был делать. Его роли были
чистым выражением того, что было у него глубоко внутри. Он никогда не
пытался изобразить то, чего он не чувствовал, а тем более имитировать
кого-то другого. Я ненавижу эту кучу китайских актеров, которые
пытаются играть так, как мой отец. Он был естественно великолепен. Если
бы он жил, я уверен, что он бы сделал еще фильмы, не ограничиваясь
фильмами кунг-фу. В любом случае, он бы сделал еще хорошие фильмы.
Честно говоря, нужно признать, что, кроме «Появления дракона»,
остальные фильмы неособенно хорошие. Я имею в виду, что сюжеты очень
неважные. Актеры не умели играть, и даже «Появление дракона» был,
скажем, довольно простым фильмом. Если бы не его присутствие, эти
фильмы не дали бы ни цента, сегодня они бы ничего не стоили. Мой отец,
конечно, сделал бы фильмы, которые могли иметь самостоятельную ценность
по сюжету и по игре актеров. Проблема в том, что мой отец исчез в тот
момент, когда он смог сделать эти замечательные вещи.
Продолжая, Брэндон приближается к самому главному в Брюсе Ли:
Как и все, я очень уважал
моего отца. Он был большим героем. Но он был не суперменом, а просто
человеком. Больше всего жаль, что у меня не было ни одного
тренировочного боя с отцом, когда я стал выше его... У меня сохранилось
впечатление об отце как об очень напряженно работающем человеке. Я
редко встречал людей, которые настолько вкладывали себя во все, что
делали. Мое самое яркое воспоминание о нем - это человек, который все
время тренируется во дворе нашего дома.
После смерти Брюса дом Ли
стал привлекать группы «учеников». Некоторые просто хотели старую
статью или предмет одежды, а другие предлагали целое состояние за его
«мерседес». Позже поклонники, которые совершали паломничество к дому
Брюса в Гонконге, разочаровывались, обнаруживая, что это теперь «Сады
Кам Ва» - «гостиница», используемая бизнесменами для развлечения своих
леди. Рекламные объявления в журналах предлагали куклы Брюса Ли вместе
с очаровательными зверушками Уомблами или приглашали читателей вступить
в «Секретное общество Брюса Ли».
Сегодня благодаря имени Брюса
Ли продается больше журналов, чем когда бы то ни было. Можно даже
вступить в клуб поклонников Брюса Ли с девизом: «К Личному
Освобождению», Проводятся регулярные семинары и дни памяти, на которых
поклонники могут купить футболки, плакаты и кофейные кружки с портретом
Брюса Ли, посмотреть несколько минут выцветшие кадры, на которых Брюс
танцует «ча-ча-ча», или послушать потрескивающую запись одного из его
телефонных разговоров.
Брюс Ли выражал сожаление, что после его
смерти люди, скорее всего, будут вешать его портреты в школах и
кланяться им. Надеясь предотвратить это, он советовал им считать, что
он - «ничего особенного». Можно понять то глубокое уважение, которое
может побуждать настоящих учеников с почтением относиться к Брюсу Ли.
Что касается коллекционеров мелочей, то здесь почти слышен смех Брюса!
Каждая
знаменитость привлекает к себе поклонников - унылых людей, которые и не
подозревают, что то, чего они на самом деле ищут, находится внутри них.
Даже музыкальный ансамбль, членом которого я был и есть, привлек к себе
странный культ под названием «Общество информации», который публиковал
целые книги со словами песен, которые мы играли на всех наших
концертах. Дало ли им это какое-то более глубокое понимание?
Брюс
Ли привлекает больше невротиков, чем ему полагалось бы. Есть люди,
сохраняющие, как сокровища, его неопубликованные фотографии, которые,
конечно, они не покажут никому другому. Есть те аннально-памятливые
коллекционеры, чьи папки заполнены подробнейшими деталями о Брюсе Ли,
как будто накопление фактов как-то связано с пониманием. Эти занятия
настолько же навязчивы, как безрадостны и бессмысленны. Культ Брюса Ли
совершенно правильно называют братством «кретин-кунг-до» (англ. - geek
kune do; игра слов: «geek kune do» и jeet kune do.)
Точно так
же, как многие произведения гения Ван Гога закрыты как «инвестиции» в
бетонном небоскребе какой-то корпорации в Японии, есть такие же
«поклонники Брюса Ли» и «эксперты по Брюсу Ли», которые стараются
замкнуть его душу в своих мавзолеях фактов и почитания героя. Я не
намерен служить их делу.
Брюс Ли осуждал ложное чувство
собственной важности, основанное на вымышленном образе, на иллюзии
славы или имущества или на роли винтика в какой-то религиозной или
политической машине - или на чем-то, что не является неотъемлемой
частью нас самих. Он вполне мог сказать о бесплодности попыток
приобрести самоуважение, отождествляясь со знаменитостями или ожидая
освобождения путем вступления в фан-клуб!
В мае 1994 года мы
играли в Сиэтле. Тогда я воспользовался возможностью посетить кладбище
«Лейк Вью». Я нашел могилы Брюса и Брэндона, расположенные под сосной
на гребне холма. Место вокруг могил было огорожено, чтобы никто не
ходил по недавно засеянному газону. Я сел невдалеке. Азалии были в
полном цвету. Дул теплый, мягкий ветерок.
Вскоре в ворота
кладбища въехал микроавтобус и взобрался на холм, остановившись в
нескольких метрах от того места, где я сидел. Вышло десять человек,
которые возбужденно болтали и вскоре начали фотографировать друг друга.
Каждый из них по очереди перелезал через ограду и позировал перед
камерой, не понимая, что он стоит на недавно посаженных здесь цветах.
Через несколько минут все они вернулись в автобус и поехали к
следующему пункту своего маршрута. Когда они будут позже смотреть
фотографии, все они, конечно, вспомнят тот «факт», что они побывали на
могиле Брюса Ли. Трудно поверить, что кто-то из них действительно
почувствовал, что был здесь.
Надпись на могиле Брюса гласит:
«Пусть твое вдохновение направляет нас к нашему личному освобождению».
Я подумал, что, стараясь пробудить людей к их настоящей природе, Брюс
Ли поставил самую трудную из всех своих целей.
Конечно, культ
Брюса Ли будет продолжать гонку за своими грезами. Но те, кто
действительно хотят понять Брюса Ли и, кстати, любую другую сторону
жизни, поймут его лишь настолько, насколько они поймут себя.
Шенлон
By вырос в пригороде Нью-Йорка в пятидесятых годах. У него не было
азиатских героев, которых он бы мог использовать как образцы для
подражания, - пока он не увидел свой первый фильм с Брюсом Ли. Он
описал свой последующий опыт пробуждения самосознания в статье 1990
года для «Нью-Йорк Тайме»:
Я родился в 1959 году, в
азиатско-американской семье, а графстве Вестчестер, штат Нью-Йорк. В
моем детстве не было азиатских звезд спорта. По телевизору я могу
вспомнить только самого несчастного азиатского персонажа, Хоп Синга,
мальчика-слугу семьи Картрайт в «Бонанзе». Но в моей юности был Брюс.
Мне
было четырнадцать лет, когда я в первый раз увидел «Появление дракона»,
дедушку всех фильмов боевых искусств. Между четырнадцатью и семнадцатью
годами я смотрел «Появление дракона» двадцать два раза, пока не потерял
счет. Все эти годы я собирал плакаты с Брюсом Ли, развешивая их во всех
уголках моей спальни. Я занялся китайскими боевыми искусствами,
проводил часы, сравнивая мои физические данные с его. Я узнал все, что
мог, о Брюсе.
Мои родители, которые иммигрировали в Америку и
стали профессорами в Хантер-колледже, терпели мое поведение, но были
озадачены моим восхищением «развлекательным артистом». Мой отец в шутку
пробовал сравнивать мое чрезмерное увлечение Брюсом с тем, как он в
детстве обожал героев китайских народных сказок. Но герои моего отца не
могли быть моими; все они были из древней литературной традиции.
После
колледжа я участвовал в соревнованиях как боксер-любитель, пытаясь
найти образ себя на ринге. Это не получилось. Мои бои были всего лишь
попыткой копировать движения Брюса. Мне нужна была инструкция по тому,
как жить. Через год я бросил бокс и пошел в юридический колледж.
Через много лет, в одно серое утро, Шенлон By посетил могилу Брюса Ли.
Надгробный камень сделан из
красного гранита, на нем выгравирована маленькая картинка. Картинка
очень голливудская - Брюс в темных очках, - и, мне кажется, каллиграфия
выглядит немного неаккуратно. Двое туристов остановились, но быстро
ушли, взглянув на меня.
Я заметил, что я плачу. Могила Брюса
кажется такой маленькой по сравнению с его местом в моей юности. Такой
маленькой по сравнению с моей потребностью в героях. Видя его могилу, я
понимаю, какая большая пустота была в моей жизни и как отчаянно я
пытался ее заполнить.
Я искал азиатского героя, чтобы подражать
ему. Но ни один из тех, кого я выбрал не подходил мне полностью. Их
жизни были определены их героическими задачами - у них были злодеи,
которых им нужно было победить, и битвы, в которых нужно было
сразиться, - а моя жизнь казалась всего лишь битвой за определение
того, кто я.
Но теперь я понимаю, что сама эта борьба определила,
кто я, Я должен быть своим собственным героем, даже когда я учусь
ценить тех, кто жил до меня. Их жизни манят, как светлячки в безлунную
ночь, и я знаю, что они - как и я - могли иметь недостатки. Но их жизни
были реальными. Они не были мальчиками-слугами в «Бонанзе».
Понимание может возникнуть
только из сильного чувства самосознания. Любой, кто ищет Брюса Ли в
подробностях и событиях его жизни, игнорируя его призыв активно
работать над самосознанием, упускает суть и цель тридцати двух лет
Брюса Ли на Земле.
По-настоящему чтут память Брюса Ли не «фаны»
и не «эксперты»; они просто поддерживают его имя и репутацию. И его
духу не служат те, кто превратил бы его жизнь в какую-то броскую
голливудскую выдумку. В мире и так более чем достаточно «героев» и
фантазеров. Теперь нужно что-то гораздо более необычайное. Теперь нам
нужно воспринять те озарения и принципы, которые служат основой жизни
Брюса Ли.
Правду этой жизни может понять не только настоящий
мастер боевых искусств, который достиг такого же понимания сам, но и
любой, кто стремится реализовать свой истинный потенциал. Тем из нас,
кто сейчас хотел бы обнаружить настоящего Брюса Ли, нужно углубиться
дальше в концепции его искусства, не для того, чтобы накопить еще
больше информации, а чтобы вызвать переход на новый уровень осознания.
Брюс
Ли был и выдающимся актером-звездой боев, и выдающимся мастером боевых
искусств. Но рассматривая все в истинном свете, мы должны помнить, что
он провел пять лет, обучаясь вин-чунь, и еще двенадцать лет, преподавая
и развивая свой собственный метод и философию боя. Только последние два
года его жизни были посвящены созданию фильмов.
Даже посреди
всех событий и волнений, Брюс настаивал на том, что он надеется
постепенно обучать людей с помощью фильмов, в которых есть и
поверхностный сюжет, и более глубокое послание. Он так и не смог
полностью реализовать свою мечту обучать людей внутренним аспектам его
искусства. Конечно, тысячи тех, кто потоком хлынул в кинотеатры, шли на
фильмы Брюса Ли не для того, чтобы узнавать об осознании или найти
свободу. Но уроки в фильмах есть: эпизод «обучения» в начале «Появления
дракона» был добавлен к сценарию по инициативе Брюса и не похож на все
остальные части фильма. Это важная добавка для тех, кто способен ее
применить.
Хотя люди будут и дальше наслаждаться игрой Брюса на
экране, в работе всей его жизни есть богатый урок, из которого мы все
можем чему-то научиться - и который проливает свет на настоящую цель
его жизни.
|
